Формозов Александр Николаевич
Думаю, не ошибусь, если скажу, что для многих российских охотников литература (конечно же, охотничья) является одной из главных составляющих всего охотничьего пути. Немало и тех, кто оказался весной на тяге только благодаря «Запискам охотника». Я и сам пришёл в охоту красочными книжными тропами.
В. В Бианки, М. М. Пришвин, Е. Н. Пермитин, С. Т. Аксаков и многие другие писатели сопровождали меня на протяжении всей жизни. Каждый из них рассказывал по-своему о нашей волшебной русской природе, позволяя взглянуть на неё с разных ракурсов. Несомненно, они оставили отпечаток в моей душе. Но есть особенные писатели, и книги у них особенные. Такие книги, будто всю жизнь носишь глубоко под сердцем. И не раз в угодьях или просто на прогулке в лесу вспомнишь строки из очередной главы. Процитируешь мысленно. Один из таких писателей Александр Николаевич Формозов. Зоолог, замечательный художник-анималист, и, конечно же, охотник. Его работы убедили меня с малых лет, что человек с ружьём – это не только добытчик дичи. Исследователь, художник, писатель, натуралист, созерцатель – вот истинные грани охотничьей души.
Примерно в шестом классе, совершенно случайно, мне в руки попала книга из школьной библиотеки. Как и любого ребёнка , конечно же, привлекли иллюстрации. Обложка с нарисованной на ней лисой. Надпись гласила – Формозов А.Н. «Спутник следопыта». На страницах открывался целый мир, если не сказать вселенная, которая мне была неизвестна. По детской привычке первым делом просмотрел все рисунки. Чьих следов здесь только не было: лисица, уже знакомая нам по обложке, мыши-полёвки, «кузницы» дятлов, следы белок и зайцев. Но я быстро понял, не на одних рисунках построена книжка и приступил к чтению. Я упивался этой книгой. Я завидовал автору, который так досконально, во всех подробностях рассказывал мне о жизни зверей и птиц. Завидовал рукам художника, зоркому глазу и пытливому уму. Книга звала в лес, к реке, в парк. Нужно было непременно найти следы, и попробовать самому прочесть хотя бы коротенькую историю их обладателя. Конечно же, «крестики» голубей или сорок меня не интересовали, они были привычны глазу. Требовался кто-то другой. Возможность представилась одним зимним днём в лесу. На склоне небольшого оврага, под кустом был раскопан снег. Это напоминало маленькую лунку, вокруг которой были разбросаны осыпавшиеся осенью листья берёз и рыже-зелёная трава. Из лунки непременно что-то вытащили, что-то маленькой и круглое. Ага, скорлупка от жёлудя! И откуда бы ему здесь взяться? Ведь рядом нет ни одного дуба. Замёрзшими руками открываю книгу. Не без труда, но всё же удалось отыскать на страницах виновника зимних раскопок: «Крикливые сойки в сентябре — октябре целыми днями снуют в лесу, растаскивая сотни желудей для своих зимних запасов. Они прячут желуди у основания трухлявых пней, под опавшими листьями и подушками мха. Иногда, набив желудями подъязычный мешок, сойка улетает за несколько километров от леса и пристраивает свою ношу в кустарнике степной балки или в молодых сосновых посадках. Часть желудей, забытых или потерянных сойкой, прорастает, и молодые дубочки — живые следы ее осенней «работы» — вдруг появляются далеко от плодоносящих дубов. В естественном расселении дуба эта нарядная и шумная птица играет такую же роль, как дрозды, славки и зарянки в распространении ягодных растений. Устраивая запасы, сойка ведет себя очень осторожно; выследить ее трудно. Гораздо легче после снегопада по следам прикопок учитывать места, где эти птицы достают свои запасы, припрятанные во время листопада. На полях, прилегающих к лесу, и на огородах северных лесных деревень сойки после уборки картофеля собирают оставшиеся мелкие клубни и растаскивают их так же, как желуди. На открытом месте нетрудно наблюдать за птицей, занятой отыскиванием картофеля, но в каких участках леса она его прячет, мне проследить не удалось».
Перед моими глазами стояла картина осеннего леса и осторожная птица. Всё время оглядываясь, стараясь не шуметь, она раскапывает подстилку из листьев и травы. Аккуратно помещает туда жёлудь, потом прикапывает свою кладовую и осмотрительно улетает. Прошло время, снежный покров укрыл землю. Птица принялась разыскивать запрятанный «клад». Один жёлудь она нашла, а несколько других возможно так и остались в земле. Это было серьёзным открытием для детского ума. Казалось, я был единственным человеком в классе, в школе, который хранил тайну сойки. «Спутник следопыта» стал моим другом на многие годы, а её автор заботливым наставником.
Уже окончив школу, я решил узнать есть ли ещё книги у А. Н. Формозова. Оказалось, есть, и каждая из них это кладезь знаний о природе. Тоненькая книжечка «Шесть дней в лесах» с матёрым глухарём на обложке. К моему сожалению, у неё не было четырёх первых страниц и двух последних. Расстроенный, я мог лишь полюбоваться рисунками художника, и отложил книгу. Не было смысла читать рассказ без начала и конца. Вскоре у одного мужчины я купил старую книжку «Среди природы». Я считал это удачей. Ведь там был не один рассказ, а целых пять. Не скрывая радости, я всё вертел в руках драгоценную покупку. И наконец, решился открыть её.
Рассказ «Шесть дней в лесах» увлёк меня в путешествие с такими же мальчишками, каким был я. Мы шли с ними вместе, дыша полной грудью весенним воздухом. Искали глухариный ток в заволжских лесах, сидели вечером у костра, с интересом изучали тот лес. Рассказ стал целым событием в моей жизни. Я читал медленно, растягивая, смакуя каждое предложение и каждый новый рисунок. Мне не хотелось уходить от полюбившихся героев. Настолько было передано ощущение похода, ощущение новых открытий, что было непросто возвращаться к реальной жизни.
В той же книге был рассказ «Во времена звероловства», о первых охотничьих опытах и нелёгком детстве юного натуралиста. И всё меня удивляла сила любви к природе, которой обладал писатель. Подумать только ни война, ни плен, ни тяжёлая болезнь (А. Н. болел тифом), не смогли убить эту любовь. Александр Николаевич всегда был верен своему делу и самому себе.
Неоценимыми трудами зоолога восхищаются и сейчас. Не так давно в Государственном Дарвиновском музее открылась выставка «Лесной детектив». Личные вещи и дневники, оригиналы рисунков А. Н. Формозова – стали ценнейшими экспонатами. В 2018 году сын Николай Александрович Формозов издал книгу отца – «От Мурмана до Амура. Путешествия художника натуралиста». В красочной книге-альбоме 495 иллюстраций, большинство из них никогда не публиковались. Я искренне рад, что дело этого замечательно человека живёт. Благодаря этим книгам во мне воспитывалась ответственность и бережное отношение к природе. Вызревали терпеливость и наблюдательность.
На выставке, я написал маленькое стихотворение. Посвятил его, конечно же, Александру Николаевичу Формозову.
Я открываю жёлтые страницы
На них ток глухаря и след лисицы.
Тетерева сбивают с трав росу,
На радость двум мальчишкам, что спрятались в лесу.
На старенькой странице, тенью бродит лось,
В капкан поймать вдруг горностая удалось.
Там жизнью дышит книга вся —
И в этой книге затаилась жизнь моя.
Выставка к 120-летию Формозова А. Н. Москва. Дарвиновский музей.
Автор: Алексей Соловьёв
Рассказы об охоте для охотников и любителей природы.
