Этика охоты.
Охота сопряжена с убийством, с лишением жизни живого существа, и сам факт этот, если выхватить его отдельно от всего того, что называется охотой, человеку с нормальной психикой, конечно же, доставить радости не может. Но ведь охоты без убийства не бывает. А сколько радости, однако, доставляет она сотням тысяч людей, преданных ей увлеченно и страстно! Что же искупает и оправдывает грех убийства?
Надо заметить, что сам выстрел, обрывающий жизнь животного, занимает по времени ничтожную долю во всем процессе охоты, который охватывает радость приобретения и обладания дорогой сердцу вещью, охотничьим ружьем, радость общения с охотничьей собакой, приготовлений к охоте, забот об экипировке и всего многого прочего, глубоко вросшего в жизнь охотника и украсившего ее горячей страстью. Следует отметить и то, что выстрел может вызвать в душе охотника разные чувства, в зависимости от того, насколько он удачен и чист: в одном случае он венчает радость охоты, а при других обстоятельствах, даже достигнув цели, приносит огорчение, сострадание, внутренний укор… Такой выстрел больше нуждается в оправдании той радостью, которую доставляет все остальное в охоте — и оно должно прийти, это оправдание, иначе человек теряет право быть охотником.
Между выстрелом и всем остальным в охоте должно существовать некое соотношение, равновесие, зависящее от многих причин, в том числе от условий охоты и количества дичи, в основном же — от культуры и человечности самого охотника. Охота становится унылой и лишается смысла, перестает быть охотой, когда не приходится выстрелить, но она теряет интерес, если сводится к несложной и беспрестанной пальбе.
Самую большую радость доставляет охота, в основе которой лежит любовь — любовь к природе, к животным. Здесь тотчас может возникнуть возражение: как можно лишать жизни того, кого любишь и, значит, жалеешь, кто тебе дорог?! Противоречие, вроде бы, нонсенс! Может быть, оно и существует, это противоречие, но его надо принимать таким, как оно есть: человека действительно побуждает к охоте любознательность, интерес к природе и любовь к ней, любовь к животным, как отмечал еще С. Т. Аксаков, и отмечал вовсе не затем, чтобы защитить право на существование любительской охоты — в то время у нее, в сущности, не было противников и в защите она не нуждалась.
А может быть, и нет такого уж вопиющего противоречия, если вспомнить, как обихаживают в порядочном крестьянском дворе обреченную на убой скотину, как хозяйка моет и чешет за ухом, ласкает поросенка — и оттого ли разве, чтобы только был больше привес? Да просто потому, что любят хозяева свою животину, жалеют ее и стараются, как положено добрым людям, создать для ее житья лучшие условия, а в урочный час лишить ее жизни без мучений, не как врага. Именно этим, наверное, отличается склад мыслей близкого природе человека от городского интеллигентствующего ханжи, восстающего против охоты не столько из любви к животным, сколько из любви к себе самому, чтобы доставить себе сладость умиления собственной жалостью к "бедным животным" в то самое время, как преспокойно носит из их меха шапку, из их кожи сапоги и куртку, и пушистое манто, поглотившее жизнь не одного десятка зверьков, ест мясо и дичь…
Чувство любви к природе, знание ее и близость к ней — одно из самых благодатных и плодоносных человеческих чувств, из которого произрастает патриотическое самосознание, родственное отношение к своей земле, гордость своей малой родиной, хозяйская рачительность и бережливость при пользовании богатствами земли. Близость к природе и знание ее делают жизнь человека богаче и интереснее, это, быть может, самое простое и доступное средство для того, чтобы при любой судьбе сделать человека счастливее, и только близорукостью, скудоумием и идеологической зашоренностью нашей политики воспитания и просвещения можно объяснить то затяжное небрежение к вопросам познания природы и сближения с нею, обернувшееся ныне невежеством в природопользовании, уродливыми пристрастиями к алкоголю, к наркотикам, и т. п.
Охота, вызванная интересом к природе и любознательностью, обогащает их знаниями, а большие знания делают более осмысленной и глубокой любовь к природе; можно с уверенностью сказать, что самые эрудированные естествоиспытатели были охотниками. И, напротив, можно привести немало примеров того, как охота делала широко-образованными природоведами людей, вовсе не имевших к тому никакой академической подготовки: достаточно назвать имена С. А. Бутурлина и Л. П. Сабанеева, юристов по образованию, минного офицера Д. Н. Кайгородова, который , как знаток русской природы и автор многих книг о ней, был приглашен царской семьей в качестве наставника к наследнику российского престола Алексею.
Любовь к природе, являющаяся основой любительской охоты, как всякая любовь, не может быть безнравственной — в противном случае она должна была бы именоваться иначе. Именно это определяет нравственное содержание любительской охоты, ее этику. И наука этика, "отдел философии, занимающийся исследованием происхождения и законов нравственности", как ее трактует толковый словарь, отцом которой считается мудрец Сократ, обусловливает определенный этикет, свод неписаных правил "хорошего тона", правил поведения на охоте, обязательных для каждого настоящего охотника.
Как любые правила хорошего тона, охотничий этикет направлен на то, чтобы само действо охоты было упорядоченным и красивым, а поступки охотника по отношению к возможным спутникам-собратьям лежали в рамках деликатности, предупредительности и уважения к личности. Разумеется, ни один свод правил хорошего тона, если бы и был написан, не может содержать рекомендаций на все случаи жизни и, как всегда, лучшим советчиком в поступках является общая воспитанность человека, его природный ум и сообразительность, врожденная тактичность и вежливость. Все эти качества прямо не зависят от полученного образования, и особенно несносными бывают как раз те, кто полагает, думая про себя, что приобретенные дипломы или материальный достаток и есть свидетельство их культуры. Поэтому умение вести себя на охоте (и не только на охоте) и быть необременительным для спутников прежде всего говорит об уме, тактичности и догадливости человека.
Самое первое правило, которому надо неукоснительно следовать независимо от того, один вы охотитесь или в компании,- НЕ НАВРЕДИ! В нем самый общий и самый глубокий смысл вашего пребывания в мире природы: до вас, сменяя друг друга, здесь прошли многие десятки людских поколений, еще больше должно жить после вас — оставьте им природу неоскверненной.
Позаботься о безвестном человеке. Этому принципу следовали от века все близкие природе люди: в лесных избушках, на местах постоянных привалов принято оставлять дрова, спички, непортящиеся продукты; у переходов через речки и топь — шестики для опоры, чтобы пройти по сваленному дереву, по выложенной гати; у родничка — посудинку, а чтобы черпануть воды, и т. д. Путник может быть более усталым, чем вы, он может припоздниться, у него не будет времени и сил для устройства очага — приготовьте все необходимое для этого, покидая временный приют. Отдохнув, он восполнит все это для следующего посетителя. Приятно услужить знакомому человеку и получить его искреннюю благодарность. При услуге неведомому путнику вы не услышите слов благодарности, но, тем не менее, позаботьтесь о нем. Забота о безвестном человеке — это проявление высшей культуры человеческого поведения.
Каждый выстрел должен быть целесообразен. Если нет дичи, не утоляйте жажду выстрела пальбой по случайной, не нужной вам птице. У вас в руках охотничье ружье, а не орудие казни первого попавшегося живого существа. Такому выстрелу и бесполезной гибели животного нет оправдания.
Не стреляйте по квартальным столбам, противопожарным плакатам, объявлениям и т. п. Так делают не охотники, а шантрапа, хотя бы и имеющая охотничий билет и путевку. Если хотите проверить бой ружья — пристреляйте его, как полагается. Удержитесь от выстрела на запредельную дистанцию: это лишь настегивает дичь и ничего, кроме ненужного шума, не дает.
Доберите подранка. Бывает, что это сделать труднее, чем заполучить новый трофей. Проявите настойчивость, употребите все свое умение, пожертвуйте временем, но найдите и возьмите раненую дичь. Это — дело чести и профессионального мастерства охотника. Не тешьте свое самолюбие тем, что "все-таки не промазал, попал" — такой выстрел, если он не закреплен дальнейшим выслеживанием и взятием подранка,- не доблесть, а допущенный на охоте брак.
Уберите за собой следы ваших действий, когда вам приходится добивать подранка, потрошить или разделывать на охоте трофей. Случайный человек, оказавшись в угодьях, может воспринять место вашей охоты как место бойни.
Не добивайте подранка на глазах посторонних свидетелей. Это не доставит им удовольствия и составит неблагоприятное, превратное представление о вас и об охоте вообще.
Будьте внимательны к пожилому и более слабому члену компании. На коллективной охоте могут оказаться люди разного возраста и разной физической выносливости. По возможности, разгрузите менее выносливых: этого требует не только элементарная вежливость, но и расчет. Человек, постеснявшись обратиться за помощью, может больше других обессилить, и вам придется из-за этого изменить первоначально намеченный план охоты.
Возвращайтесь с коллективной охоты только все вместе. Обязательно дождитесь или разыщите отставшего.
Не выказывайте своего разочарования, если даже оно обоснованно, будучи гостем на охоте. Очень многие охотники получают удовольствие, "угощая" своими угодьями приятеля или нового знакомого. Возможно, по рассказам такого охотника (к тому же не без преувеличений) вы составили слишком радужное представление об охоте в его угодьях, но, уважая добрые побуждения, не охаивайте угодья и охоту: для него это может быть так же неприятно, как если бы вы охаяли его дом.
Сдержите свое раздражение, когда вы, будучи хозяином, пригласив на свою охоту гостя, обманулись в ожиданиях иметь приятного компаньона. Не делайте гостю замечаний — если только его поведение не касается правил безопасности: в таком случае ваше попустительство может быть чревато самыми непредвиденными последствиями, найдите вежливую, но непреклонную форму, как поправить гостя.
Не берите в рот спиртного на охоте. Подвыпивший на охоте человек такой же потенциальный преступник, как пьяный водитель за баранкой. В приятной компании выпить в меру не грех, но только после окончания охоты.
Воздержитесь от спиртного по дороге, если даже в этот день не придется охотиться: всякая дорога, пусть знакомая и недальняя,- это новые впечатления, которые подвыпивший, притупивший свою реакцию человек ощутить не способен. Отказ от впечатлений даже самого обычного путешествия ради выпивки может невыгодно характеризовать вас как человека ограниченных интересов.
Не пытайтесь воспитывать или наказывать чужую собаку — это дело ее хозяина. Не охаивайте ее, если даже есть повод: если хозяин ее держит, значит, она ему дорога.
Не допускайте назойливости вашей собаки по отношению к спутнику: то, что вы привыкли ей прощать, может вызвать неудовольствие и раздражение вашего спутника.
При конфликтах собак одерните свою собаку тоже, пусть она не была их зачинщицей., Если вы этого не сделаете, то, во-первых, у спутника может возникнуть подозрение в предвзятости вашего отношения, а во-вторых, собаки очень чувствительны и ревнивы к "любимчикам", и наказанная собака почувствует к вашей еще большую неприязнь.
Особенно важно договориться о порядке охоты, когда вы охотитесь компанией. На всех видах облав обязательно должен быть распорядитель охоты, избираемый из числа наиболее опытных и авторитетных охотников. Однако на некоторых коллективных охотах "официального" распорядителя может и не быть — например на охоте компанией по уткам, по зайцам и др. Если все участники находятся в примерно равных условиях, все имеют собак или, напротив, никто их не имеет, может быть принят уговор, как стрелять: в общий "котел" или каждый на свое ружье. Такой уговор во многом зависит от вида и характера охоты. Так, на охоте по лисе с гончими и норными собаками справедливее всего, по-видимому, относить трофеи на общий кошт; с гончими по зайцам и лисе возможны оба варианта. На охоте по уткам, независимо от того, чья собака, оказавшись ближе, достанет и вынесет добычу, легко относить трофей на выстрел, но можно стрелять и в общий котел. Здесь многое зависит, разумеется, от взаимоотношений охотников, от работы собак, даже от типа угодий и т. п.- важно лишь, уговорившись, выполнять условия и не показывать вида, если вы почувствуете какую-либо несправедливость при распределении добычи. Лучше в таком случае избежать в дальнейшем этой компании, чем пуститься в разбирательства. Всякий выход на охоту — праздник, не портите его! Трофей — желательный результат охоты, но не главный же… Другое дело, если вы, не имея своей собаки, приглашены на охоту с чужими собаками без уговора об общем "котле". Может случиться так, что их владелец останется без добычи, а вам повезет — на то она и охота, всякое может быть! В этом случае ваш долг изъявить желание поделиться с хозяином собак или предложить ему единственный трофей, взятый благодаря собакам. Скорее всего от последнего трофея владелец откажется, а возможно, и от дележа, но ответить любезностью и благодарностью за полученное удовольствие и любезное приглашение участвовать в охоте с собаками необходимо.
Если вы сами, будучи владельцем легавой или лайки, пригласили гостя на охоту с вашей собакой, не забывайте предоставлять ему право выстрела — иначе зачем было бы и приглашать?
Приглашая гостя на охоту с вашими гончими, требующую, помимо опыта, знания угодий и лазов, не поленитесь объяснить ему подробнее общий план охоты, направление движения, наметьте места для встречи, для "перекура" и т. п., иначе он, оказавшись в незнакомых местах, внутренне досадуя на ваше невнимание, будет либо вам "чистить шпоры" из боязни потерять вас из виду, либо, стремясь продемонстрировать свою опытность или просто стесняясь лишний раз окликнуть, отклонится в сторону, сойдет со слуха, и вам придется разыскивать его. Вообще на охоте с гончими, отличающейся широкой самостоятельностью собак и зачастую непредсказуемостью хода гона, когда каждому охотнику приходится предпринимать самостоятельные действия, проявлять инициативу, будьте осмотрительны в своих решениях, чтобы не помешать товарищу. Выйдя на просеку и заметив, что спутник ожидает на ней зверя, не двигайтесь в направлении гона, остановитесь тоже на расстоянии двойного выстрела и послушайте, подождите — если, конечно, сама просека не является лазом: тогда вы, оказавшись ближе к собакам, перехватите зверя. Это вы должны определить по тому, как идет гон.
Не суетитесь, догадавшись по приближающемуся гону, что он обходит вас, не перебегайте при близком гоне и не старайтесь подбыть под зверя, если где-то в этой стороне находился ваш компаньон: зверь может значительно отрости от собак, он заметит ваши маневры и свернет с лаза, где его может нажидать ваш товарищ. Если вы все-таки успеете подбыть и перехватить зверя из-под носа товарища — вряд ли вас порадует такой трофей, настроение будет испорчено на весь день и у вас, и у вашего товарища и, скорее всего, на такую охоту вас больше не пригласят.
Не накликайте чужих собак при долгой перемолчке — это может делать только хозяин. Если нельзя перекликнуться с хозяином собак, он не слышит вас, нужно двигаться туда, где замолк гон: собаки либо сошли со слуха и в этом случае требуется подровняться к гону, либо скололись и им нужно помочь, разобравшись по следам, либо — если это лиса — она понорилась…
Накликать собак вместе с криком "дошел!", чтобы известить ваших товарищей об окончании гона, нужно, когда вы взяли зверя — если нет сомнений, что он не шумовой. Или, если ранили зверя — опять-таки при твердой уверенности, что он гонный. К перевиденному зверю, прошедшему без выстрела, накликать гончих можно только при их сколе и затянувшейся перемолчке.
Когда подбудут собаки, соберутся охотники, у добытого зайца полагается отпазанчить лапки, поощрить гончих — лучше, однако, если и это сделает сам владелец собак.
На любой ходовой охоте, в том числе на охоте с гончими, очень некрасиво выглядит человек, пытающийся употребить товарищей в качестве загонщиков, выпугивающих на него дичь. В то время, как владелец собак с порсканьем продирается сквозь чапыжник, лезет в болото, чтобы помочь им взбудить зверя, он держится где-нибудь сбоку и чуть впереди, чтобы перенять шумовую дичь. Такая "сообразительность", как бы ни старались ей придать форму "случайности", скоро становится заметной, и человек рискует быть отвергнутым его компанией.
Встречаются и такие "догадливые" "самотопщики", т. е. вытаптывающие дичь без собак, которые, заслышав гон, стараются незаметно присоседиться в надежде перенять зверя — все эти приемы, конечно, не имеют ничего общего с настоящей охотой. Стрелять из-под чужих собак недопустимо, постыдно!
Если случится, что охотник добьет чужого подранка (чаще всего такое случается именно среди "самотопщиков", лишенных помощи собак) — его долг отдать трофей подстрелившему, получив от него патроны для возмещения истраченных. Впрочем, здесь многое зависит от того, насколько серьезно ранены зверь или птица. Издавна существующий общий принцип преимущественного права на трофей — при стрельбе по птице его имеет первый выстрел, лишивший ее возможности улететь, а по зверю — последний, нуждается все-таки в дополнительном рассмотрении конкретных условий и обстоятельств.
Самое же лучшее — не вмешиваться в чужую охоту и избегать спорных ситуаций. Ну, а если уж они случаются — как всегда, в справедливом их разрешении первую роль играют общая культура и воспитанность человека. Все возможные случаи жизни в рамки каких-то кодексов не уложить, и тогда решающее значение приобретает неписаный кодекс чести и совести.
Бывает — особенно у заезжих охотников "воскресного дня",- что сошедшая со слуха непозывистая гончая (или лайка, с собаками других пород такое происходит редко), оставшаяся в ночь на гону, прибивается в конце концов к какому-нибудь лесному кордону или к деревне. Если среди жителей найдется охотник или хотя бы сведущий человек, определивший в собаке охотничью, он должен сделать все возможное, чтобы вернуть ее хозяину. Этим он избавит от трагедии и охотника, и собаку, и в дополнение к самой сердечной благодарности наверняка получит какое-то вознаграждение. Подобное доброе дело не забывается!
Но иногда бывает и так: некие обладатели охотничьих билетов — назвать охотниками этих подонков не поворачивается язык — подлавливают на гону собаку. Это больше, чем воровство, это нанесение душевной травмы и собаке, и владельцу, оскорбление лучших чувств солидарности охотничьего братства и предательство по отношению к любимому занятию, к охоте. Впрочем, едва ли эти выродки-хищники вообще способны испытывать такое высокое чувство, как любовь…
Охотничий этикет всегда соблюдается на облавах, на коллективных охотах загоном. В его основе — строгая дисциплина при выполнении указаний распорядителя. Это не исключает совместного обсуждения плана охоты, ее порядка, но после принятого решения указания распорядителя должны выполняться без пререканий и ворчни. В ходе совещания, как проводить охоту, опять-таки не следует забывать соображений этики. Так, если вы видите, что некоторые из участников облавы старше вас по возрасту и слабее физически, напроситесь сами в загон, и пусть это не ущемит ни вашего самолюбия, ни, тем более, ваше общественное положение: в этом отношении на охоте все равны, различие лишь в опыте, в возрасте и физической подготовке, в надежности оружия. Кстати заметить, очень часто видишь больше интересного в загоне, чем на номере: познакомишься ближе с лесом, побываешь в звериных "покоях", а может быть, и перевидишь самих стронувшихся зверей. А на номере, если он окажется не на лазу, пустым, можно простоять в неподвижном безрезультатном ожидании и не увидеть ничего…
Весной охота открывается на очень непродолжительный срок — на неделю, от силы на 10-12 дней. Ни коллективных, ни ходовых охот в эту пору нет. Весенняя охота — это время наиболее интимных отношений охотника с природой, поэтического созерцания ее жизни при долгом сидении в скрадках на тетеревином току, с подсадной или на гусиных присадах, при ночевках у костра в ожидании рассветной глухариной песни, на тяге. Праздник пробуждения жизни, возвращения на родину перелетных, их брачных игр и песен устанавливает особенно жесткие нормы охотничьей этики: весной категорически запрещается охотиться самотопом на вылетку, шляться по лесу с собаками, стрелять по стаям — все это для того, чтобы не убить случайно самку, собирающуюся стать матерью. Поэтому нельзя иначе назвать, как преступлением, когда охотник намеренно убивает находящихся на току тетерку или глухарку, походя стреляет по вспугнутой рябке. Да нельзя и назвать такого человека охотником: охотник даже осенью пощадит будущих маток, оседло живущих в его угодьях, которые через год дадут ему выводок.
Весенняя охота требует обязательного соблюдения норм поведения и между охотниками: она нуждается в уединении, и если один охотник видит, что другой соорудил скрадок на тетеревином току или выбрал место где-нибудь на разливе, чтобы посидеть с круговой уткой, или стоит на тяге в ожидании вальдшнепа, или подходит к мошнику, подстраиваться и мешать ему недопустимо: охота будет испорчена обоим. А ведь есть и такие "охотники", которые, заслышав подсадную, пытаются скрадывать ее и, если не заметят шалашика хозяина, то, случается, и стреляют по ней… И это весной-то, по утке!
Как ни на какой другой, на весенней охоте обнажается нравственное существо охотника, остающегося наедине с природой.
Соблюдение норм этики — это всегда больше, нежели просто выполнение охотничьих законов, сроков и правил. Настоящий охотник, совестливый человек пожалеет дичь, оказавшуюся в безвыходном положении, устыдится поднять ружье на недоростков-хлопунцов из припозднившегося утиного выводка, хотя сезон давно открыт, отпустит без выстрела трогательно-доверчивого, простодушно-глуповатого зайца, набежавшего к самым сапогам, или "севшего на ружье" рябца. Почти каждый охотник знает, что бывают дни сказочной удачи, выпадающие словно бы для его проверки, когда дичь буквально "лезет на выстрел",- в такой день искушения охотник должен сам положить себе предел своей добычи. Никакой свод этических норм и правил не может заменить велений сердца, если оно есть, которое вернее всего подскажет, как поступить в непредвиденных случаях. Мой давний друг, ныне покойный Михаил Петрович Хотеев, заонежский лесник, которому война позволила закончить только 2 класса, ежегодно отстреливавший по плану сдачи лосей, иногда вдруг отпускал зверя без выстрела.
— Уж больно красиво она шла,- чуть смущаясь, ответил он как-то на мой вопрос, почему не стрелял лосиху.- Сама вся темная, гладкая, аж светится, ноги белые… Такая красивенькая… Тут вот так елочки стоят, а там скалы, мох… Ну, прямо как картинка.
Обладавший несомненным художническим видением, мастер всяких поделок из бересты и коряжинок, он не решился разрушить выстрелом пленивший его художественный образ. Миша всегда скупо рассказывал о своей лосиной охоте, но эту встречу вспоминал не раз. Эпизод с "красивенькой" лосихой запечатлелся у него сильнее и глубже, чем многие выстрелы, принесшие добычу. Правда, здесь сработала сила красоты, но ведь понятия "этика" и "эстетика" близки не только по созвучию…
Николай Алексеевич Некрасов отмечал в свое время, что "процент самых талантливых русских людей отделяется в охоту". Можно, наверное, полемизировать по этому поводу, талант — понятие очень широкое, и талантливость проявляется по-разному, но если иметь в виду любознательность и живость, подвижность души, художественно-поэтические наклонности натуры, с классиком нельзя не согласиться.
Земля у нас все та же, она одна все так же удовлетворяет своими запасами растущие потребности все большего числа живущих на ней людей, но мощность и производительность технических средств, изымающих эти запасы, многократно умножились, они очень часто подавляют и рвут живое естество Земли. При таких обстоятельствах нынешняя охота может быть лишь очень бережливой и этичной, такой, чтобы можно было сказать, что она "отделяет себе процент" не только "самых талантливых", но и высоконравственных людей.
В. Чернышев
"Охота и охотничье хозяйство № 8 — 1993 г."